Неточные совпадения
Он
в белой
рубашке сидел верхом на стуле, хмурился глазами и улыбался ртом.
На большой опрокинутой бочке
сидел запорожец без
рубашки: он держал
в руках ее и медленно зашивал на ней дыры.
А теперь, брат, позволь тебе белье переменить, а то, пожалуй, болезнь
в рубашке-то только теперь и
сидит…
В ожидании, пока ему переменят
рубашку, которую предстояло ночью же вымыть, мальчик
сидел на стуле молча, с серьезною миной, прямо и недвижимо, с протянутыми вперед ножками, плотно вместе сжатыми, пяточками к публике, а носками врозь.
Необыкновенная картина мне представилась: за столом, накрытым скатертью и установленным штофами и стаканами, Пугачев и человек десять казацких старшин
сидели,
в шапках и цветных
рубашках, разгоряченные вином, с красными рожами и блистающими глазами.
Когда Самгин выбежал на двор, там уже суетились люди, — дворник Панфил и полицейский тащили тяжелую лестницу, верхом на крыше
сидел, около трубы, Безбедов и рубил тес. Он был
в одних носках,
в черных брюках,
в рубашке с накрахмаленной грудью и с незастегнутыми обшлагами; обшлага мешали ему, ерзая по рукам от кисти к локтям; он вонзил топор
в крышу и, обрывая обшлага, заревел...
Невыспавшиеся девицы стояли рядом, взапуски позевывая и вздрагивая от свежести утра. Розоватый парок поднимался с реки, и сквозь него, на светлой воде, Клим видел знакомые лица девушек неразличимо похожими; Макаров,
в белой
рубашке с расстегнутым воротом, с обнаженной шеей и встрепанными волосами,
сидел на песке у ног девиц, напоминая надоевшую репродукцию с портрета мальчика-итальянца, премию к «Ниве». Самгин впервые заметил, что широкогрудая фигура Макарова так же клинообразна, как фигура бродяги Инокова.
Обломов
сидит с книгой или пишет
в домашнем пальто; на шее надета легкая косынка; воротнички
рубашки выпущены на галстук и блестят, как снег. Выходит он
в сюртуке, прекрасно сшитом,
в щегольской шляпе… Он весел, напевает… Отчего же это?..
Минут через десять Штольц вышел одетый, обритый, причесанный, а Обломов меланхолически
сидел на постели, медленно застегивая грудь
рубашки и не попадая пуговкой
в петлю. Перед ним на одном колене стоял Захар с нечищеным сапогом, как с каким-нибудь блюдом, готовясь надевать и ожидая, когда барин кончит застегиванье груди.
На арене ничего еще не было. Там ходил какой-то распорядитель из тагалов,
в розовой кисейной
рубашке, и собирал деньги на ставку и за пари. Я удивился, с какой небрежностью индийцы бросали пригоршни долларов, между которыми были и золотые дублоны. Распорядитель раскладывал деньги по кучкам на полу, на песке арены. На ней,
в одном углу, на корточках
сидели тагалы с петухами, которым предстояло драться.
Отворив дверь из коридора, мать-Шустова ввела Нехлюдова
в маленькую комнатку, где перед столом на диванчике
сидела невысокая полная девушка
в полосатой ситцевой кофточке и с вьющимися белокурыми волосами, окаймлявшими ее круглое и очень бледное, похожее на мать, лицо. Против нее
сидел, согнувшись вдвое на кресле,
в русской, с вышитым воротом
рубашке молодой человек с черными усиками и бородкой. Они оба, очевидно, были так увлечены разговором, что оглянулись только тогда, когда Нехлюдов уже вошел
в дверь.
Он
в обтянутых рейтузах и белой
рубашке сидел на ручке кресла, облокотившись на его спинку, и чему-то смеялся.
Опершись о притолоку и как бы дремля, посматривала баба
в направлении кабака. Белоголовый мальчишка
в ситцевой
рубашке, с кипарисным крестиком на голой грудке,
сидел, растопыря ножки и сжав кулачонки, между ее лаптями; цыпленок тут же долбил задеревенелую корку ржаного хлеба.
Там двери уже отперты настежь, и на балконе
сидит жена Пустотелова, Филанида Протасьевна,
в одной
рубашке, с накинутым на плечи старым драдедамовым платком и
в стоптанных башмаках на босу ногу.
Голова, как хозяин,
сидел в одной только
рубашке и полотняных шароварах.
Целые квартиры заняли портные особой специальности — «раки». Они были
в распоряжении хозяев, имевших свидетельство из ремесленной управы. «Раками» их звали потому, что они вечно, «как раки на мели»,
сидели безвыходно
в своих норах, пропившиеся до последней
рубашки.
Раз ночью Харитина ужасно испугалась. Она только что заснула, как почувствовала, что что-то
сидит у ней на кровати. Это была Серафима. Она пришла
в одной
рубашке, с распущенными волосами и, кажется, не понимала, что делает. Харитина взяла ее за руку и, как лунатика, увела
в ее спальню.
Проходить к ним надобно было через коридор и через девичью, битком набитую множеством горничных девушек и девчонок; их одежда поразила меня: одни были одеты
в полосущатые платья, другие
в телогрейки с юбками, а иные были просто
в одних
рубашках и юбках; все
сидели за гребнями и пряли.
Теперь у него
в комнатах светится огонь, и, подойдя к окну, Ромашов увидел самого Зегржта. Он
сидел у круглого стола под висячей лампой и, низко наклонив свою плешивую голову с измызганным, морщинистым и кротким лицом, вышивал красной бумагой какую-то полотняную вставку — должно быть, грудь для малороссийской
рубашки. Ромашов побарабанил
в стекло. Зегржт вздрогнул, отложил работу
в сторону и подошел к окну.
На постоялом дворе, с жирным шиворотком и
в красной ситцевой
рубашке,
сидит хозяин за столом и рассчитывает извозчика, медленно побрасывая толстыми, опухлыми пальцами косточки на счетах.
Около него
сидел лет десяти хорошенький мальчик, очень похожий на княжну и на княгиню, стриженный, как мужичок,
в скобку и
в красной, с косым воротом, канаусовой
рубашке.
Сыграв маленькую пульку у губернатора, предводитель уехал к другому предводителю, у которого
в нумере четвертые сутки происходила страшная резня
в банк. Вокруг стола, осыпанного рваными и ломаными картами,
сидело несколько человек игроков. Лица у всех почти были перепачканы мелом, искажены сдержанными страданиями и радостями, изнурены бессонницею, попойкою. Кто был
в сюртуке, кто
в халате, кто
в рубашке; однако и тут переговорили о новом вице-губернаторе.
А Лизавета эта блаженная
в ограде у нас вделана
в стену,
в клетку
в сажень длины и
в два аршина высоты, и
сидит она там за железною решеткой семнадцатый год, зиму и лето
в одной посконной рубахе и всё аль соломинкой, али прутиком каким ни на есть
в рубашку свою,
в холстину тычет, и ничего не говорит, и не чешется, и не моется семнадцать лет.
Сидел Дадонов
в большом истрепанном кресле, подаренном ему покойным историком Погодиным,"
в воспоминание приятно проведенных минут"; на нем была надета чистая белая
рубашка, а на ногах лежало ситцевое стеганое одеяло; очевидно, что домашние были заранее предуведомлены об нашем посещении.
Сидел он
в этот вечер на нарах и шил
рубашку.
Но слова вполголоса были не лучше громко сказанных слов; моя дама жила
в облаке вражды к ней, вражды, непонятной мне и мучившей меня. Викторушка рассказывал, что, возвращаясь домой после полуночи, он посмотрел
в окно спальни Королевы Марго и увидел, что она
в одной
рубашке сидит на кушетке, а майор, стоя на коленях, стрижет ногти на ее ногах и вытирает их губкой.
Увар Иванович лежал на своей постели.
Рубашка без ворота, с крупной запонкой, охватывала его полную шею и расходилась широкими, свободными складками на его почти женской груди, оставляя на виду большой кипарисовый крест и ладанку. Легкое одеяло покрывало его пространные члены. Свечка тускло горела на ночном столике, возле кружки с квасом, а
в ногах Увара Ивановича, на постели,
сидел, подгорюнившись, Шубин.
(Прим. автора.)] сверх
рубашки косоворотки,
в туфлях на босую ногу; подле него пряла на самопрялке козий пух Арина Васильевна и старательно выводила тонкие длинные нити, потому что затеяла выткать из них домашнее сукно на платье своему сыночку, так чтоб оно было ему и легко, и тепло, и покойно; у окошка
сидела Танюша и читала какую-то книжку; гостившая
в Багрове Елизавета Степановна присела подле отца на кровати и рассказывала ему про свое трудное житье, про службу мужа, про свое скудное хозяйство и недостатки.
Но идти не самому, а чтоб извозчик вез, Вот и теперь на нем и
рубашка криво
сидит, и портфель из-под мышки ползет… ну, где ему усидеть
в статистике!
То она
сидела спустя голову, молчала и, как глухонемая, не отвечала ни на один вопрос, то вдруг пропадала, бегала
в одной
рубашке по полям, звала Степана и принимала за него первого встречного мужчину.
Чёрный, кудрявый Стёпа,
сидя на подоконнике, распустив толстые губы свои, гладил лоб дрожащей рукою, и казалось, что он сейчас упадёт, ударится головою
в пол. Вот он зачем-то оторвал расстегнувшийся манжет
рубашки и швырнул его
в угол.
Да как
сидел,
в одной
рубашке и кальцонах, — марш на сарай.
Беккер снял уже костюм, но был еще
в рубашке и,
сидя на стуле, прохлаждал себя кружкою пива.
Несколько рабочих
в синих пестрядевых рубахах,
в войлочных шляпах и больших кожаных передниках прошли мимо меня; они как-то особенно мягко ступали
в своих «прядениках» [Пряденики — пеньковая обувь.]; у входа
в катальную, на низенькой деревянной скамейке,
сидела кучка рабочих, вероятно, только что кончивших свою смену: раскрытые ворота
рубашек, покрытые потом и раскрасневшиеся лица, низко опущенные жилистые руки — все говорило, что они сейчас только вышли из «огненной работы».
Новички робко жались вдоль стен и
сидели на подоконниках, одетые
в самые разнообразные костюмы: тут были желтые, голубые и красные косоворотки-рубашки, матросские курточки с золотыми якорями, высокие до колен чулки и сапожки с лаковыми отворотами, пояса широкие кожаные и узкие позументные.
С разных концов цирка они посылали публике воздушные поцелуи: он,
сидя на трапеции, она, стоя на легком табурете, обитом таким же фиолетовым атласом, какой был на ее
рубашке, с золотой бахромой на краях и с инициалами А и
В посредине.
Толпа баб, разных кумушек, теток, золовок и своячениц, окружала Акулину. Сиротка
сидела на лавочке посередь избы, с повязкою на голове,
в новой белой
рубашке,
в новых котах, и разливалась-плакала. Собравшиеся вокруг бабы, казалось, истощили все свое красноречие, чтоб утешить ее.
Обыкновенно утром, однако не слишком рано, часов
в десять, Борис Андреич еще
сидел возле окна,
в красивом шлафроке нараспашку, причесанный, вымытый и
в белой как снег
рубашке, с книжкой и чашкой чаю; дверь отворялась, и входил Петр Васильич с обычным своим небрежным видом.
Девочка была
в одной
рубашке и босая, но ножки обвертела хлопочками, которые нашла
в выставленном сюда из избы плетеном гнезде, на котором
в свое время
сидели на яйцах наседки.
Ясный августовский вечер смотрел
в окно, солнце красными лучами скользило по обоям. Степан
сидел понурив голову, с вздрагивавшею от рыданий грудью. Узор его закапанной кровью
рубашки был мне так знаком! Серая истасканная штанина поднялась, из-под нее выглядывала голая нога
в стоптанном штиблете… Я вспомнил, как две недели назад этот самый Степан, весь забрызганный холерною рвотою, три часа подряд на весу продержал
в ванне умиравшего больного. А те боялись даже пройти мимо барака…
Пришла и Варвара Васильевна. Было уже двенадцать часов. Молча пили чай, разговор не вязался. Все были вялы и думали о том, что по грязи, мокроте и холоду придется тащиться домой верст восемь. Варвара Васильевна, бледная, бодрилась и старалась скрыть прохватывавшую ее дрожь. Сергей и Шеметов
сидели в облипших
рубашках, взлохмаченные и хмурые, как мокрые петухи.
Жена тряпичника,
в рваной
рубашке,
сидела на постели и ругалась через перегородку с хозяйкою.
Леонид
сидел в одной
рубашке, заправленной
в брюки, и курил, пряча огонек
в ладонь. Он заботливо оглядел Катю и мягко улыбнулся.
Он сдернул одеяло. Как
в горячем сне, был
в глазах розовый, душистый сумрак, и белые девические плечи, и колеблющийся батист
рубашки, гладкий на выпуклостях. Кружило голову от сладкого ощущения власти и нарушаемой запретности, и от выпитого вина, и от женской наготы. Мать закутала Асю одеялом. Из соседней комнаты вышла, наскоро одетая, Майя. Обе девушки
сидели на кушетке, испуганные и прекрасные. Солдаты скидывали с их постелей белые простыни и тюфяки, полные тепла молодых тел, шарили
в комодах и шкапах.
Красивый и точно восковой брюнет
сидел с арфисткой
в пестрой юбке и шитой
рубашке, жал ей руки и тоже лез целоваться.
Юрка, не стучась, открыл соседнюю дверь, — Лелька хотела его остановить, чтоб постучал, да не успела. Спирька
в очень грязной нижней
рубашке сидел на стуле, положив ногу на колено, и тренькал на мандолине. Волосы были взлохмаченные, лицо помятое. На лбу и на носу чернели подсохшие порезы, — как он тогда на вечеринке упал пьяный
в оконные рамы. Воздух
в комнате был такой, какой бывает там, где много курят и никогда не проветривают.
Вчера от бессонницы встал и с трех до пяти утра
сидел на подоконнике, курил и глядел на мертвый город: светло, как днем, а ни единой души. Напротив нас другой такой же дом, и во множестве окон вверху и внизу ни единого движения, ни единого хотя бы намека на живое. Был я раздет,
в одних кальсонах и
рубашке, босой; так
сидел, потом
в таком же виде ходил по кабинету и казался себе сумасшедшим.
Вскоре они увидали широколиственное дерево, под которым паслись четыре желтые козы, и посреди их
сидела на траве простоволосая босая девочка
в грубой
рубашке из холста коричневого цвета.
На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно
сиживал в колпаке старичок-мельник с удочками,
в то время как внук его, засучив рукава
рубашки, перебирал
в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей,
в мохнатых шапках и синих куртках моравы и уезжали по той же плотине, запыленные мукой, с белыми возами — на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно так же убитыми.
Был отчаянный стук, крик, трусливые угрозы застрелить сквозь дверь; и когда, почти сбивая с ног полуголую Любу, ворвались дружной лавой
в маленькую комнату и наполнили ее сапогами, шинелями, ружьями, то увидели: он
сидел на кровати
в одной
рубашке, спустив на пол голые, волосатые ноги,
сидел и молчал.